В середине восьмидесятых многие думали, что Дэвид Аттенборо ушел на пенсию. Вместо этого он начал новую эру естественно-исторического кинопроизводства, возвращаясь к знаковым местам и используя передовые технологии, чтобы рассказывать истории о мире природы.